Неточные совпадения
Мистика монистического типа (в Индии, у Шанкары, у Плотина, у Экхардта, в монофизитском уклоне христианской монашеской мистики)
не решает
проблемы личности, она
имеет антиперсоналистическую тенденцию.
Русские революционеры, которые будут вдохновляться идеями Чернышевского, ставят интересную психологическую
проблему: лучшие из русских революционеров соглашались в этой земной жизни на преследования, нужду, тюрьму, ссылку, каторгу, казнь,
не имея никаких надежд на иную, потустороннюю жизнь.
Религиозный анархизм у Достоевского носит особый характер и
имеет иное обоснование, чем у Л. Толстого, и идет в большую глубину, для него
проблема свободы духа
имеет центральное значение, которого она
не имеет у Л. Толстого.
Но богословствование Хомякова
имело свои границы, многих вопросов, которые потом поднимала русская религиозно-философская мысль, он
не затрагивает, например,
проблему космологическую.
Так математик может разбить данную площадь в целях ее измерения на какие угодно фигуры и применить при этом какие угодно формулы — в этом заключается свобода «порождения» для его мышления, но он все-таки
имеет перед собой определенную, ему данную
проблему, которая может притом оказаться и
не вполне разрешимой.
Наибольшую близость наша
проблема имеет к содержанию третьей критики Канта, именно к анализу эстетического суждения, облеченному в чрезмерно схоластическую и
не соответствующую своему предмету форму.
В свое время «антитезу между номинализмом и реализмом» пытался, подобно Булгакову, примирить Абеляр, решивший
проблему универсалий в духе концептуализма: понятия
не имеют самостоятельной онтологической реальности, но воспроизводят объединяемые в человеческом уме сходные признаки единичных вещей.
Для того чтобы поставить трансцендентальную
проблему религии, нужно только
не иметь никакой предубежденности, ни метафизической или спекулятивной, ни догматической, ни эмпирической: нужно смотреть на жизнь открытыми, простыми глазами и уделить всемирно-историческому факту религии то внимание, которое ему естественно принадлежит, даже хотя бы в силу ее распространенности.
Ибо как ни грандиозно это событие для России и для всего мира, но для
проблемы власти и религиозных ее перспектив оно
не имеет решающего значения.
Ни
проблема гениальности, ни
проблема гения
не имеет никакой связи с социальным, объективированным иерархизмом.
Когда Вестермарк говорит, что нравственные эмоции возникли из ressentiment, он высказывает интересную социально-психологическую мысль, которая находит себе подтверждение в современной психопатологии, но это
не имеет никакого отношения к
проблеме добра и зла, возникновению нравственного различения и оценки.
Дюркгейм, Леви-Брюль делают интересные и важные исследования, но они
не имеют прямого отношения к этике, проходят мимо основной этической
проблемы.
Проблема страдания и зла
не есть только социальная
проблема, хотя она
имеет социальную сторону.
Германский дух лишь критически мыслит о культуре, рефлектирует над культурой, остро ставит в сознании
проблему культуры, но культуры
не имеет.
Выход из этой трагической для христианства
проблемы может быть один: религиозное осознание той истины, что религиозный смысл жизни и бытия
не исчерпывается искуплением греха, что жизнь и бытие
имеют положительные, творческие задачи.